В статье оспаривается мнение о мотивах и характере деятельности известного историка в Саратове в 1920–1922 гг. Опираясь на официальные документы, хранящиеся в архивах Санкт-Петербурга и Саратова, а также источники личного происхождения, автор считает, что следует учитывать не только идеологические, но и жизненные, «приземленные» мотивы его поведения. Обвенчавшемуся незадолго до приезда в Саратов историку нужно было обеспечить пропитание своей жены и приемной дочери в суровых условиях гражданской войны в России. Среди причин отъезда из Саратова важными оказались опять же личные мотивы.